Неточные совпадения
Клим думал, но не о том, что такое деепричастие и куда течет река Аму-Дарья, а о том, почему, за что не любят этого человека. Почему умный Варавка говорит о нем всегда насмешливо и обидно? Отец,
дедушка Аким, все знакомые, кроме Тани, обходили Томилина, как трубочиста. Только одна Таня изредка
спрашивала...
— Что,
дедушка? — вполголоса
спросил Самгин и, вздрогнув, удивленный не свойственной ему выходкой, перестал смотреть в мертвый глаз царя.
«
Дедушка! —
спросил кто-то нашего Александра Антоновича, — когда же будем в океане?» — «Мы теперь в нем», — отвечал он.
— А ты какой,
дедушка, веры? —
спросил немолодой уже человек, с возом стоявший у края парома.
— А Спассков целых три, — прибавляет
дедушка, — на экзамене, поди,
спросят, так надо знать. А ну-тко, Григорий, прочти: «И в Духа Святаго..»
— Отчего
дедушка не кормит его? —
спросил я.
— Мачеха меня не любит, отец тоже не любит, и
дедушка не любит, — что же я буду с ними жить? Вот
спрошу бабушку, где разбойники водятся, и убегу к ним, — тогда вы все и узнаете… Бежим вместе?
Но теперь я решил изрезать эти святцы и, когда дед отошел к окошку, читая синюю, с орлами, бумагу, я схватил несколько листов, быстро сбежал вниз, стащил ножницы из стола бабушки и, забравшись на полати, принялся отстригать святым головы. Обезглавил один ряд, и — стало жалко святцы; тогда я начал резать по линиям, разделявшим квадраты, но не успел искрошить второй ряд — явился
дедушка, встал на приступок и
спросил...
Все засмеялись, — погода стояла тихая, ясная. Саша тоже осторожно улыбнулся, а
дедушка ехидно
спрашивал, оскалив зубы...
Слова были знакомы, но славянские знаки не отвечали им: «земля» походила на червяка, «глаголь» — на сутулого Григория, «я» — на бабушку со мною, а в
дедушке было что-то общее со всеми буквами азбуки. Он долго гонял меня по алфавиту,
спрашивая и в ряд и вразбивку; он заразил меня своей горячей яростью, я тоже вспотел и кричал во всё горло. Это смешило его; хватаясь за грудь, кашляя, он мял книгу и хрипел...
Скучно пили чай,
дедушка спрашивал, глядя, как дождь моет стекло окна...
Как теперь, видел Родион Потапыч своего старого начальника, когда он приехал за три дня и с улыбочкой сказал: «Ну,
дедушка, мне три дня осталось жить — торопись!» В последний роковой день он приехал такой свежий, розовый и уже ничего не
спросил, а глазами прочитал свой ответ на лице старого штейгера.
— Жив еще,
дедушка? —
спрашивал Кирилл, вытирая ему лицо каким-то бабьим платком. — Ну, слава богу… Макарушка, ты его вот на бок поверни, этак… Ах, звери, как изуродовали человека!
— Ну что,
дедушка, скажешь? —
спросил Основа.
— Что же ты теперь думаешь делать,
дедушка? —
спрашивал Основа.
Я
спросил Парашу, что это такое читают? и она, обливая из рукомойника холодною водою мою голову, отвечала: «По
дедушке псалтырь читают».
Предчувствие исполнилось ту же минуту: тетушка прибежала, говоря, что
дедушка меня
спрашивает.
Я
спросил: «Отчего
дедушка не плачет и не кричит?
Я испугался и, все еще не понимая настоящего дела,
спросил: «Да как же
дедушка в залу пришел, разве он жив?» — «Какое жив, — отвечала Параша, — уж давно остамел; его обмыли, одели в саван, принесли в залу и положили на стол; отслужили панихиду, попы уехали [Про священника с причтом иногда говорят в Оренбургской губернии во множественном числе.
Мы остановились у первого крестьянского двора, и после я узнал, что отец посылал
спрашивать о
дедушке: отвечали, что он еще жив.
Раз у отца, в кабинете,
Саша портрет увидал,
Изображен на портрете
Был молодой генерал.
«Кто это? —
спрашивал Саша. —
Кто?..» — Это
дедушка твой. —
И отвернулся папаша,
Низко поник головой.
«Что же не вижу его я?»
Папа ни слова в ответ.
Внук, перед
дедушкой стоя,
Зорко глядит на портрет:
«Папа, чего ты вздыхаешь?
Умер он… жив? говори!»
— Вырастешь, Саша, узнаешь. —
«То-то… ты скажешь, смотри!..
— Вы давно,
дедушка, в монастыре? —
спросил его Вихров.
— Ты откуда же родом,
дедушка? —
спросил Вихров опять старика.
— Что же ты видел,
дедушка? —
спросил его Вихров.
— Нелли, послушай, —
спросил я, как только она успокоилась. — Ты вот говоришь, что тебя любила только одна мамаша и никто больше. А разве твой
дедушка и вправду не любил тебя?
— Где
дедушка? —
спросила она, наконец, едва слышным и хриплым голосом, как будто у ней болела грудь или горло.
— Так как же, вы так больше и не видали
дедушку? —
спросила Анна Андреевна.
— А разве
дедушка вам говорил про меня? —
спросила она, иронически оглядывая меня с ног до головы.
— Как же, где же вы жили-то, когда
дедушка вас не принял? —
спросила Анна Андреевна, в которой вдруг родилось упорство и желание продолжать именно на эту тему.
—
Дедушка Лодыжкин, что же это такое с ним? —
спросил он шепотом. — Никак, драть его будут?
— Что? Не говорил я тебе? — задорно шепнул
дедушка, наклоняясь к Сергею. — Ты меня
спроси: уж я, брат, все знаю. Никак не меньше рубля.
— А ты, Сережа, не того… не сердись на меня. Собаку-то нам с тобой не вернут. —
Дедушка таинственно понизил голос: — Насчет пачпорта я опасаюсь. Слыхал, что давеча господин говорил?
Спрашивает: «А пачпорт у тебя есть?» Вот она, какая история. А у меня, —
дедушка сделал испуганное лицо и зашептал еле слышно, — у меня, Сережа, пачпорт-то чужой.
— Что ему надо? —
спросил с недоумением
дедушка.
— Дружба?.. — переспросил неграмотный
дедушка. — Во-во! Это самое настоящее слово — дружба. Весь день у нас заколодило, а уж тут мы с тобой возьмем. Это я носом чую, на манер как охотничий пес. Арто, иси, собачий сын! Вали смело, Сережа. Ты меня всегда
спрашивай: уж я все знаю!
— А что, как торги,
дедушка? —
спрашивает свекровь, наклоняясь к самому уху старика.
— Ну, а ты,
дедушка, каково перевертываешься? —
спрашивает рассказчик, обращаясь к старику.
— Вы видели когда-нибудь такую любовь,
дедушка? — тихо
спросила Вера.
— Тебе что за дело?
Спрашивают тебя, хочешь ли идти со мной да с
дедушкой Коршуном?
Говорил мне тогда: коли понадоблюсь, говорит, боярину, приходи, говорит, на мельницу,
спроси у
дедушки, где Ванюха Перстень, а я, говорит, рад боярину служить; за него, говорит, и живот положу!
— Слышь, вы, соколики! — сказал, обращаясь к ним, ражий детина, —
дедушка Коршун
спрашивает, откуда вас бог принес? Отвечайте
дедушке!
— Вот, говорит, копили вы,
дедушка, деньги, копили, а — что купили? И начнёт учить, и начнёт, братец ты мой! А я — слушаю. Иной раз пошутишь, скажешь ему: дурачок недоделанный, ведь это я тебя ради жадовал, чтоб тебе не пачкаться, чистеньким вперёд к людям доползти, это я под твои детские ножки в грязь-жадность лёг! А он — вам бы, говорит,
спросить меня сначала, хочу ли я этого. Да ведь тебя, говорю, и не было ещё на земле-то, как уж я во всём грешен был, о тебе заботясь. Сердится он у меня, фыркает.
Семи годов была она, когда
спросила меня однова:
дедушка, ты жулик?
Слабый голос
спросил: «Кто тут?»
Дедушка узнал голос сестры своей, прослезился от радости, что застал ее живою, и, крестясь, громко закричал: «Слава богу!
Прощаясь с супругом после ужина, Арина Васильевна осмелилась
спросить: «Не изволишь ли сказать мне чего-нибудь об Алеше?»
Дедушка улыбнулся и отвечал: «Я уже сказал тебе: утро вечера мудренее.
Через четверть часа стоял у крыльца стол, накрытый белою браною скатерткой домашнего изделья, кипел самовар в виде огромного медного чайника, суетилась около него Аксютка, и здоровалась старая барыня, Арина Васильевна, с Степаном Михайловичем, не охая и не стоная, что было нужно в иное утро, а весело и громко
спрашивала его о здоровье: «Как почивал и что во сне видел?» Ласково поздоровался
дедушка с своей супругой и назвал ее Аришей; он никогда не целовал ее руки, а свою давал целовать в знак милости.
— Ты, я думаю, очень стар,
дедушка? —
спросил Юрий, стараясь переменить разговор.
Кирша, поговорив еще несколько времени с хозяином и гостьми, встал потихоньку из-за стола; он тотчас заметил, что хотя караул был снят от ворот, но зато у самых дверей сидел широкоплечий крестьянин, мимо которого прокрасться было невозможно. Запорожец отыскал свою саблю, прицепил ее к поясу, надел через плечо нагайку, спрятал за пазуху кинжал и, подойдя опять к столу, сел по-прежнему между приказчиком и дьяком. Помолчав несколько времени, он
спросил первого: весело ли ему будет называться
дедушкою?
—
Дедушка, —
спрашивал Илья, — а как богатыми делаются?
— Как
дедушка Федор, калачник? — подумав,
спросил Фома.
Дедушка Матвей Иваныч так рассуждал: распорядиться работами — дело приказчика и старосты, а мое дело с них «
спросить».